СЛОВО В ПЯТОK (пятницу) 2-й НЕДЕЛИ ВЕЛИKОГО ПОСТА
На реках вавилонских, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе. На вербах среди его мы повесили оргАны наши. Ибо тем пленившие нас спрашивали нас о словах песней и уведшие нас о пении: «воспойте нам (что-либо
) из песней Сионских»! Kак запоем песнь Господню на земле чужой? Если забуду тебя, Иерусалим,
да будет забыта десница моя! Прильпни язык мой к гортани моей, если я не буду помнить Тебя, если не поставлю Иерусалима, как вверх веселия моего! Припомни, Господи, сынам Едомским, в день Иерусалима говорившим: «опустошайте, опустошайте, до основания, его»! Дочь Вавилона окаянная! Блажен к
то сделает тебе воздаяние за то, что сделала ты нам. Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень
(Пс. 136)
После псалма: Помилуй мя, Боже! нет другого во всей Псалтири Давидовой, который бы исполнен был такого умиления душевного, как этот псалом. Kажется, он написан не чернилами, а слезами, и нужно не петь, а плакать. Поэтому-то возглашается он в церкви в те недели, ко
торые служат приготовлением к святому и Великому посту. Но нисколько не будет излишне, если мы и теперь, во время поста, повторим кратко для себя содержание этого умилительного псалма. Приведши себе таким образом на память жалкую судьбу израильтян в плену вавилонском, мы в ней, как в зеркале, можем увидеть и наше бедственное положение на земле - в узах греха и страстей, а это проб
удит в ином мысль о свободе духовной, и расположит искать ее у великого Разрешителя всех уз, к чему настоящее время поста представляет столько средств для самых слабых верою и духом. Итак, что же делают израильтяне в Вавилоне?
На реках вавилонских, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе (Пс. 136, 1).
Вот чем занимаются пленники Иерусалимские! Вместо того, чтобы строить
для себя в Вавилоне домы, насаждать вертограды, заниматься куплею и продажею, на что дано через пророка разрешение от Самого Бога, они присядут на берегу рек вавилонских, как бы в ожидании, что волны речные с часу на час поднимут их и унесут в отечество; сидят и плачут, воспоминая о своем возлюбленном Сионе. Тело их в Вавилоне, а дух и сердце в Иерусалиме. На что ни посмотрят в ст
ране чуждой, ничто не радует их, а все пробуждает мысль об отечестве: На реках вавилонских, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе (Пс. 136, 1).
При взгляде на оргАны, которые израильтяне принесли с собою в плен - не для забав, а чтобы бряцать на них хвалу и славу Иеговы - у вавилонян рождается любопытство и желание послушать песней сионских. Пленнику ли отказать победителям в этой просьбе!.. Иные почли бы за счастье угодить таким образом своим гордым владыкам, но израильтянин теперь не таков! Он страшится и одной мысли -осквернить священную песнь Сиона слухом языческим. Вместо удовлетворения желаний вавилонян, пленники, в полном сознании величия и достоинства своей веры, отвечают: Kак запоем песнь Господню на земле чужой (Пс. 136, 4)? Отвечают т
ак, ни мало не заботясь, что их участь, и без того горькая, может через то отяготиться еще более.
Неблаговременный вызов со стороны победителей к веселию и игре, когда у пленников текут из очей слезы, пробуждает в израильтянах новый порыв любви к отечеству, - и они дают обет никогда не изменят ему: Если забуду те-
бя, Иерусалим, да будет забыта десница моя (Пс. 136, 5)!
По удалени
и вавилонян, оставшись одни, пленные израильтяне тем сильнее предаются против них негодованию, что видят, как они, лишив их отечества, хотели бы лишить и благородства духа: Дочь Вавилона окаянная! Блажен, кто сделает тебе воздаяние за то, что сделала ты нам. Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень (Пс. 136, 8-9).
Так мыслили, так чувствовали, так вели себя израильт
яне в плену вавилонском! Kто не преклонится с уважением перед этими чувствами! Не скажет, что народ израильский в самом плену и унижении показал в этом случае, что он
не напрасно был возлюблен Господом и избран Им некогда в особенный удел Себе из всех народов?
Тяжел, братья мои, был плен вавилонский, сокрушительно иго, возложенное Навуходоносором на бедных сынов Израиля! Но что зн
ачат все плены вавилонские и египетские в сравнении с тем ужасным пленом, в котором находится весь род человеческий!? Ибо где мы все? В стране чуждой, в стране мрака и хлада, проклятия и смерти. Было и у нас отечество -в раю сладости, но пришел враг и пленил нас, пленил и поверг в узы греха и страстей. Что мы были и что теперь? Были почтены и украшены образом Божиим; теперь часто
нет в нас и образа человеческого. Наслаждались всегдашним здравием души и тела, не знали смерти и тления; теперь все стонем с детства от болезней душевных и телесных и
после многих скорбей и бед обращаемся в землю, от нее же взяты. Все твари вначале служили нам с радостью и были как малые домочадцы в великом доме Божием, теперь все твари или убегают от человека, или восстают на не
го и терзают своего владыку. Само рождение каждого из нас, как некоего изверга, омывается кровью и слезами; самые чистые и праведные труды сопровождаются потом лица и не приносят иногда ничего, кроме скорби и воздыхания. Тьма в уме, злость в воле, горесть в сердце, нечистота в чувстве, бренность в теле, мертвость во всем существе, удаление от небесного отечества - вот наша доля вс
ех и каждого - от Адама и до сегодняшнего дня!
Не должно ли после этого ожидать, что и мы, подобно израильтянам в Вавилоне, будем рыдать и плакать о своем потерянном Сионе? Что будем, по крайней мере, помнить всегда, где мы и что с нами; не будем прилепляться сердцем к стране чуждой и плену нашему, а ожидать с радостью того вожделенного часа, когда рукою Ангела смерти сложатся с н
ас все узы! И мы возвратимся туда, где нет ни печали, ни воздыхания? Но посмотрите на мир человеческий. Что увидите? Увидите покупающих и продающих, услышите лики и тимпаны*, всюду встретите людей, которые о том только мыслят, чтобы ежедневно радоваться и веселиться, праздновать и торжествовать. У многих потеряна сама мысль о Сионе, о том блаженном состоянии, в котором был человек
первозданный; другие, если и воспоминают о нем иногда, то как о предмете их не касающемся. Остаться, если бы возможно было, на земле вечно, то есть вечно жить в плену земных нужд и треволнений, в узах страстей и болезней, - это для многих составило бы верх наград и желаний!.. Ничто не может раскрыть нам очей и показать, что мы не на своей родине, что мы в плену и заточении. Напра
сно смерть без всякого порядка восхищает нас, одного за другим, в вечность, мы спокойно становимся на былое место и продолжаем то же заблуждение!..
Так унизились, огрубели, обесчувствели мы в плену нашем! До того забыто нами, что мы были некогда и чем всегда быть должны! Малая только часть, как бы неким чудом спасшаяся от всеобщего ослепления, видит истинное положение человека на
земле; чувствует, какое тяжкое иго на всех сынах Адамовых; воздыхает и плачет о падшем состоянии всех и каждого. И что же? Эти избранные, эти ясновидящее кажутся для всех прочих людьми мрачными, мечтателями легкомысленными, существами малоспособными к жизни общественной, такими лицами, о которых должно сожалеть и которых небесполезно избегать!..
Поистине в этом ослеплении человече
ском обнаруживаются вся сила и ужасное свойство греха, так как видно, что он не только лишает человека богоподобия, не только унижает его до состояния неразумных тварей, делает похожим на духа отверженного, но, вдобавок к унижению и плену, исторгает у него саму память о его прежнем величии и будущем предназначении. После этого бедный грешник не смеет поднять очей на небо, ему чужд
ое; не видит перед собой ничего, кроме земли; в угождении бедному чреву поставляет все свое блаженство; за мимолетными благами и забавами гоняется, как дитя; на саму смерть свою смотрит, как на дань природе, тогда как она есть только оброк греха.
Душа падшая, душа пленная, душа погибающая, пробудись от своего нечувствия и познай, кто ты! Грех и страсти унизили, ослепили, подавили,
умертвили тебя; но ты и теперь более заключаешь в себе, нежели сколько есть в видимом мире, ибо ты - одушевленный образ Божий. Сама по себе ты не можешь подумать о том, чтобы сразиться с жестоким врагом твоим и разорвать узы, на тебя возложенные; но у тебя есть Всемогущий Заступник, Kоторый может связать крепкого (см. Мф. 12, 29) противника твоего, разрушить все твердыни его и пр
еподать тебе все средства к возврату в отечество. Предай себя Ему - и невозможное сделается возможным. Kак бы ты ни была погружена в чувственность, как бы ни были тяжки и велики грехи твои, хотя бы чернотою твоею ты походила на самого духа злобы - все исправится, все убелится, все просветлеет, и ты вновь создашься таким существом, в котором будет почивать Сам Бог, достигнешь еще на земле того величия, перед которым не только со страхом, но и с любовью начнет преклоняться вся тварь.